От конспирации к секретности - Страница 43

Секретным отделом ЦК инициировались и другие мероприятия организационного и административного характера. Так, например, в результате обследования шифроделопроизводства в представительстве Якутской ССР при ВЦИКе, произведенном Спецотделом ГПУ и Секретным отделом ЦК и вынесенном на Секретариат ЦК 13 августа 1926 года, постановили: «а) Предложить Спецотделу и Якутскому обкому ликвидировать партийное делопроизводство в представительстве ЯССР. б) Переписку партхарактера в случае необходимости производить шифром и пересылать через Шифрбюро ЦК ВКП(б), в) Поручить Секретному отделу ЦК проверить шифроделопроизводство в других представительствах при ВЦИКе и провести указанное выше постановление в отношении всех представительств».

Из вышеизложенного видно, что работа Специального отдела ГПУ проходила в тесном сотрудничестве с ЦК, и его секретными подразделениями. Приведенный пример наглядно показывает механизм взаимодействия при осуществлении проверок, уровень принятия решений и соответствующих оргвыводов по данным вопросам. На первых порах, шифросвязь между парткомами существовала не везде. Вопрос о ее организации решался непосредственно в Секретариате ЦК по просьбам парткомов и предложениям шифрорганов ЦК. Так, в июле 1922 года по просьбе Архангельского губкома, Шифрбюро ЦК вышло с предложением в Оргбюро ЦК установить связь Архангельского губкома с укомами области. Шифрбюро ЦК в записке помощнику Секретаря ЦК А. М. Назаретяну докладывало: «Прилагая при сем переписку Архангельского губкома о необходимости внутри губернии шифросвязи. Шифрбюро считает, что близость финляндской границы и значительный портовый центр создают внутри губернии благоприятные условия притоку белой агентуры, а по этому мотивы о необходимости внутреннего шифра вполне приемлемы. Просьба, ходатайство Архангельского губкома удовлетворить». В результате, учитывая вышеприведенные аргументы, Оргбюро ЦК разрешило Архангельскому губкому установить шифросвязь с укомами области.

Постановлением Секретариата ЦК от 11 августа 1922 года «О порядке шифросвязи губкомов с укомами», регламентировался порядок связи и пользования шифрами губкомов с укомами. Губкомам категорически запрещалось пользоваться шифром ЦК при сношениях с подчиненными им укомами, но разрешалось сноситься своим особым шифром с подчиненными им укомами по их усмотрению, рекомендовав при этом осторожность. Для сношения шифром губкомов с укомами устанавливался особый шифр, образцы которого должны были высылаться исключительно из Шифрбюро, при этом ЦК запретил пользование другими шифрами.

Шифрбюро поручалась разработка специального шифра и инструкции для пользования ими для сношения губкомов с укомами.

В конце 1923 года, в связи с нотой Керзона, в которой цитировались перехваченные советские послания, Советский Союз опять сменил шифрсистемы, которые продержались до весны 1927 года. В ЦК также были приняты меры по дополнительной защите шифрованной переписки. В декабре 1923 года за подписью И. В. Сталина во все отделы ЦК, в Президиум ЦКК, Секретарю ЦК РКСМ и другим получателям и отправителям шифровок ЦК было направлено совершенно секретное циркулярное письмо ЦК. Во исполнении данного циркуляра в целях обеспечения тайны шифров и шифропереписки устанавливался строго определенный круг лиц, через которые могут проходить, отправляемые через Шифрбюро ЦК шифротелеграммы, а также ожесточались меры по защите информации и определялся порядок составления, напечатания и хранения шифрованных телеграмм.

В этот период Центральный комитет принимал меры по контролю за сообщениями, принимаемыми шифром в ЦК из государственных органов. Шифровки, имеющие политическое значение, внешнеполитические ведомства должны были посылаться только в ЦК. Так, Политбюро, на заседании 22 октября 1925 года, обязало НКИД все шифровки политического значения, поступающих от полпредств после расшифровки посылать в Политбюро ЦК. 5 ноября 1925 года на закрытом заседании Политбюро рассматривался вопрос НКИД о шифровках. На данном заседании было предложено свести шифропереписку к минимуму, выработать устойчивый код по согласованию с НКИД, установить и представить на утверждение Секретариата ЦК минимальный список лиц, с правом посылки и получения шифротелеграмм, а также произвести проверку конспиративности получения, хранения и возврата шифровок, а также тех лиц, которые имеют к шифровкам допуск.

В целом на Шифрбюро ложилась значительная нагрузка по работе. Ежедневно оно получало, расшифровывало, зашифровывало и отправляло десятки шифротелеграмм. Так, с 1 по 31 января 1925 года Шифрбюро получило и расшифровало 163 телеграммы, зашифровано 175; по вопросам шифрдела получено с мест и различных учреждений 145 номеров, отправлено на места 73 номера. С 1 апреля по 30 апреля 1925 года было получено и расшифровано 88 телеграммы, зашифровано 77; по вопросам шифрдела получено с мест и различных учреждений 54 номера, отправлено на места 43 номера. С 1 по 31 августа 1925 года получено и расшифровано 72 телеграммы, зашифровано 70. С 1 по 30 сентября 1925 года Шифрбюро получило и расшифровало 89 телеграмм, зашифровано 57; по вопросам шифрдела получено с мест и различных учреждений 115 номеров, отправлено на места 7 номера. И все это кроме постоянной работы по составлению шифров и методическому обеспечению шифрработы.

Высшими инстанциями партии и в дальнейшем не раз принимались решения, касающиеся шифропереписок и шифротелеграмм. Так, к примеру, во исполнение постановления Политбюро от 5 ноября 1925 года, Секретариат ЦК на заседании 22 ноября 1925 года рассмотрел вопрос «О шифровках»; 13 августа 1926 года по представлению Секретного отдела — «О шифротелеграммах», решения по которым было вынесено в «особую папку». В 1926 году была принята общесоюзная «Инструкция по ведению секретного и шифровального делопроизводства». Но, не смотря на принимаемые меры, спецслужбы иностранных государств перехватывали секретную информацию. Так, к примеру, для англичан большой интерес представляла перехваченная и дешифрованная переписка большевистского правительства и дипломатов с Ближним Востоком и советскими организациями в Лондоне. Этому способствовало и обострение отношений с Англией, особенно после налета на экспортноимпортное советское объединение в Великобритании «Аркос». Перехват и чтение переписки работников советской дипломатической службы в Лондоне продолжались до конца мая 1927 года. «…Более того, в середине мая 1927 г, не обращая внимания на протесты главы ПШКШ (Правительственная школа кодов и шифров Великобритании — Г. К.) английский правительственный кабинет принял решение опубликовать избранные места из секретной советской переписки, чтобы оправдать разрыв дипломатических отношений с СССР…В результате в конце мая 1927 г. Кремль отдал приказ о введении трудоемкого, но при правильном использовании абсолютно надежного шифра». Шифрование и расшифровка теперь происходило путем применения одноразовых шифрблокнотов. «Поэтому, начиная с мая 1927 года и вплоть до середины 40-х годов английские криптоаналитики, уверенные в абсолютной стойкости советских шифрсистем, не прочли ни единого слова из шифрованной дипломатической переписки Советской России». И это было существенным успехом, говорившем о том, что кризис, связанный кадровым, интеллектуальным, организационным и техническим отставанием в области криптографии, прошел. Образовалась новая система и школа криптографов уже советского государства.